Жизнь разделилась на «до» и «после»!

08 июля 2022 г.

Этой новости полтора месяца очень ждал весь Боровский район. Ермолинский депутат и общественник Борис КУДРЯШОВ вернулся из Донбасса. Что заставило его в 53 года снова взять в руки оружие, как ведутся бои современной техники и что помогло вернуться домой невредимым? Читайте в нашем интервью

Своих не бросает

– Борис Павлович, все мы знаем о ваших значимых заслугах перед страной – краповом берете, ордене «За Мужество» и медали «За отвагу», полученных во время чеченской кампании. Казалось бы, уже хлебнули лиха, хватит. Почему вы решили снова в 53 года пойти на фронт?
КУДРЯШОВ: Ответ простой – хотелось в трудную минуту помочь Родине. Не мог бездействовать, просто сидеть сложа руки. Сначала, конечно, смотрел на эту ситуацию со стороны. А потом решил поддержать жителей ДНР и ЛНР, навести порядок.
– Как происходила подготовка?
КУДРЯШОВ: Сначала подал документы в боровский военкомат. Оттуда отправили в Калугу, а потом – на юг России, на полигон. Примерно неделю с нами проводили занятия. Объясняли, как стрелять, бросать гранаты, разминировать опасные точки, защищаться от оружия массового поражения. В это время происходило формирование батальона. Меня назначили командиром огневой поддержки.
– Сколько людей участвовало в спецоперации вместе с вами?
КУДРЯШОВ: Около 400 человек. Все они шли воевать добровольцами. Молодежи среди нас было очень мало. В основном – средний возраст, 46-48 лет. Из Калужской области вместе со мной на спецоперацию отправились 11 человек. Один – земляк, житель Боровского района из Ворсина.
– Как развивались события дальше после обучения?
КУДРЯШОВ: Когда батальон укомплектовали, мы пересекли границу. Военные это называют: перешли «за ленту». В наши задачи входило удерживание военных частей после их укрепления, «зачистки». Эти функции выполняли регулярные части. К каждому блок-посту перемещались на бронемашинах. Возле защитных «точек» стояли усиленные орудия. Мы пополняли блок-посты припасами, доставляли туда боекомплекты.

Битва современной техники

– На войне страшно было?
КУДРЯШОВ: За эти полтора месяца жизнь разделилась на «до» и «после». Там нет таких боевых действий, которые мы привыкли себе представлять. Прямых столкновений практически не происходило. Это не так, как многие привыкли в фильмах видеть: «Вперед, в атаку». Везде работают наши отделения, но даже когда блок-посты находятся под контролем, летят снаряды, идут бомбежки. Эта спецоперация – в первую очередь работа артиллерий. А если прилетает бомба и взрывается – мало не покажется.
– Отличается война на Украине от боевых действий в Чечне?
КУДРЯШОВ: Как небо и земля. То, что происходило в 90-е, – это просто детский сад по сравнению с тем, как события развиваются сейчас. В Чечне больше был задействован человеческий фактор, а сейчас – это битва современной техники, дронов, артиллерии, которая стреляет за 30-40-50 километров. Это – война с электронной составляющей. В Чечне происходило больше прямых столкновений, а здесь их нет. Во время кизлярских событий, когда меня ранили, сразу ребят выставили для прикрытия. А другие бросились вытаскивать. А на Украине, когда человек лежит на расстоянии 40-50 метров, ты к нему даже не можешь подойти. Потому что бесконечно летят снаряды. Они разрываются, а осколки потом – такие, что может пройти пять-десять минут, и раненого уже не спасти. «Рвет» бесконечно. Много летает дронов, проводят разведку, скидывают гранаты. Попасть по такой технике из огнестрельного оружия практически невозможно. Дрон может запросто скинуть гранату и в пепел разбомбить бронетранспортер, оборудованный по последнему слову техники. Чтобы его обезвредить, нужно сделать электронную защиту.

«Молился по 25 раз в день»

– Борис Павлович, ранения были?
КУДРЯШОВ: Пара контузий, но это не считается (смеется). Конечно, вызволяли товарищей, оказывали первую помощь, сами обрабатывали раны, бинтовали. Госпитали находились на безопасном расстоянии от боевых действий. Поэтому не всегда доставить туда раненых была возможность.
– Как встречали русских солдат мирные жители?
КУДРЯШОВ: В населенных пунктах встречали нас хорошо. Ни слова плохого не услышал, наоборот – люди всегда поддерживали. Мы делились с ними тушенкой, сгущенкой. А они давали нам зелень, овощи, заготовки. Один раз встретилась женщина, которая лечилась инсулином, лекарство закончилось, она очень плохо себя чувствовала. Выделили транспорт и срочно отправили ее в госпиталь. Некоторым жителям помогали выехать из точек боевых действий на безопасные расстояния, где ситуацию контролируют наши военные.
– Во время спецоперации у Вас была счастливая примета или талисман?
КУДРЯШОВ: Молился я по 25 раз в день. Поэтому и вернулся живой.
– Как Вас встретили родные, когда вернулись после участия в спецоперации?
КУДРЯШОВ: Я им сразу, как узнал про спецоперацию, сказал, что иду защищать Родину. Конечно, не хотели отпускать. А потом встречали со слезами на глазах, со словами: «Слава богу, что вернулся».
– Что изменилось в вашей жизни после участия в спецоперации?
КУДРЯШОВ: Хочется теперь еще больше внимания уделять воспитанию молодежи. Им нужно наглядно объяснять, насколько важно любить свою Родину. Я открывал украинские учебники, видел, насколько по-другому они интерпретируют исторически значимые события.
– Борис Павлович, что дальше? Обратно, надеюсь, не уйдете?
КУДРЯШОВ: Не знаю, как Родина скажет.