Совесть – главный цензор

20 августа 2021 г.

Екатерина Ивановна ТЕРНОВАЯ – мэтр нашей журналистики. Её хорошо знали и по звонкому голосу, звучавшему из радиоприёмников, и по таким же пронзительным публикациям в районной газете

Ради нескольких строчек

Однажды инициативная старшеклассница первой боровской школы Катя ГУРОВА задумала изменить работу школьного радио. И, помимо сухих официальных объявлений, стали звучать полноценные передачи – с музыкой, сатирой на тему школьной жизни, рассказами о достижениях, репортажами с мероприятий. Поначалу Катя сама и тексты писала, и ведущей была. Постепенно увлекла этим делом однокашников.
Об интересном радиокружке стало известно за пределами школы, в том числе и в редакции газеты «За коммунизм». Там как раз требовался диктор в отдел радиовещания.
И сразу после окончания школы Екатерину пригласили на эту должность. Было это летом 1955 года…
Выделили ей кабинет-студию в узле связи на улице Ленина, 13 (сейчас на этом месте располагается районная прокуратура). Едва ли не половину площади помещения занимал огромный 30-килограммовый стационарный магнитофон «Днепр», с помощью которого производились студийные записи.
Позднее ей выдали портативный (по тем временам, можно сказать, компактный) магнитофон «Романтик». И вот с этим 6-килограммовым ящиком в руках и с фотокамерой через плечо маленькая девчушка моталась по району, записывая интервью и репортажи. А какие трудности предстояло преодолеть, чтобы добыть материал! «Первые 10 лет моей работы в редакции пришлись на полную «безлошадность», – вспоминала Екатерина Ивановна. – Числился за редакцией какой-то древний мотоцикл, но не помню, чтобы кто-нибудь, кроме Н.А. БРЫЛЯКОВА, им воспользовался. Обычно корреспондентов выручали собственные ноги и попутные машины либо гужевые повозки. Скажем, до Тишнева доезжаешь автобусом, а там – в Асеньевское, Жилетово, Абрамовское… всё пешком. Нередко приходилось проходить по 18–20 километров в день».
Однажды ранней весной в какой-то деревне переходила через ручей и провалилась в воду, едва не утонув. Вытащили местные жители. Обсохла у них, обогрелась, и вперёд, собирать материал. Переночевала и уже рано утром по телефону передавала в газету информацию. И сразу – в Боровск, чтобы успеть смонтировать радиорепортаж к очередному выпуску.
«Трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете», – это про таких одержимых, как Екатерина Ивановна. Строчила она как из пулемёта. Ведь, помимо радиовещания, редактор Иван Николаевич МЕЛЬНИКОВ доверил молодой сотруднице отдел писем, ежедневно давал новые задания.
Николай БРЫЛЯКОВ, пришедший в «За коммунизм» примерно в это же время, вспоминал: «Она постоянно куда-то мчалась, звонила, договаривалась с кем-нибудь о встрече и тут же срывалась с места. И перо у Кати было быстрое, бойкое».

В Москву? Нет, на целину!

Как-то раз приехал в Боровск самый знаменитый диктор страны Юрий ЛЕВИТАН. На встречу в райкоме партии пришла и Екатерина.
– Девочка, а ты кто? – спросил ЛЕВИТАН.
– Я не девочка, я диктор.
Гость заинтересовался, попросил прослушать её передачи. И не просто одобрил, а даже пригласил на работу в Москву. Но местные партийцы запротестовали. Мол, у вас там и так дикторов хватает, а у нас такая жемчужина одна. Кем мы её заменим?
Да и сама не рвалась в столицу. Любила Боровск, обожала свою работу, комфортно чувствовала себя в редакции.
Вместо Москвы в составе боровского отряда отправилась в Казахстан, покорять целину. Трудилась на току. А после смены, превозмогая огромную физическую усталость, писала репортажи, которые потом отправляла в родную газету: «Пыль…Страшная пыль кругом. Даже когда закрыт вход в палатку, на постель оседает огромный слой пыли. Ветер такой силы, что во время работы лопату буквально вырывает из рук».
Та поездка оказалась во многом судьбоносной. Ещё больше укрепились и без того тёплые отношения с Александром ТЕРНОВЫМ. Оба поняли, что это настоящая любовь, и через несколько лет сыграли свадьбу. Не зря говорят, что совместное преодоление трудностей – это хорошая проверка на прочность отношений.

Сцена, поэзия, жизнь…

Теперь её уже знали как Екатерину ТЕРНОВУЮ, хотя некоторые газетные материалы она иногда подписывала своей девичьей фамилией. Но не только с этим были связаны изменения в её жизни. Она окрепла духовно, за короткий период выросла профессионально. Этому способствовала не только суровая практика, но и учёба на факультете журналистики Высшей партийной школы.
К слову, ТЕРНОВАЯ ещё и заочно окончила театральное отделение Народного университета искусств. Театр был её большой страстью. Блистала на сцене народного театра как актриса, ярко проявила себя как режиссёр. И впоследствии со знанием дела писала глубокие рецензии на театральные премьеры.
Ко всему, во что погружалась, Екатерина Ивановна относилась с полной отдачей. И к роли депутата горсовета, и к председательству в общественном комитете по делам несовершеннолетних, и к проведению лекций в обществе «Знание».
В редакции, помимо основной работы, она возглавляла творческое объединение «Родник», в которое входили литераторы-любители. Лучшие стихи и рассказы публиковались в газете. А некоторые авторы через «Родник» оказывались в штате районки. Так, не без протекции Екатерины Ивановны, в коллективе оказался способный литератор Николай ПАФНУТОВ. И вообще ТЕРНОВАЯ всегда оказывала поддержку начинающим корреспондентам, так же, как когда-то старшие коллеги опекали её, вчерашнюю школьницу.

Не в бровь, а в глаз

Удивительным образом в этой женщине уживались две творческие противоположности. На одном полюсе – лирические стихи, трогательные рассказы, сказки (которые рождались вместе с появлением на свет её детей, а потом – внуков). На другом – резкие, хлёсткие, бьющие наотмашь статьи, едкие фельетоны, не оставляющие камня на камне от нерадивых руководителей. ТЕРНОВАЯ не боялась резкой критики, невзирая на лица. Если полистать подшивки 1960–1970-х годов, то можно убедиться, что разговоры о строгой цензуре, тотальном контроле над прессой со стороны партии – это сильное преувеличение. Екатерина Ивановна вспоминала об этом так: «Теперь нередко в центральной прессе рассуждают о задавленности журналистов в доперестроечные годы. Но уверяю вас, не так страшен чёрт, как его малюют. Просто журналистика не может быть вне политики».
Как-то вызвал ТЕРНОВУЮ первый секретарь РК КПСС Борис ТИХОНОВ. И с улыбкой, беззлобно спросил:
– Ну что ты меня всё критикуешь? У других разве мало недостатков?
– Мы и других в нашей газете задеваем, Борис Михайлович. Просто вам это не очень бросается в глаза. А критику в свой адрес замечаете сразу.
ТИХОНОВ, находившийся в хорошем расположении духа, спокойно «проглотил» услышанное и вежливо попрощался с журналисткой.
Но, конечно, далеко не всегда такие вызовы «на ковёр» заканчивались мирно. Были и открытые конфликты, и требования снять с печати тот или иной материал, не устраивающий райкомовцев, и угрозы. И судиться приходилось.
Во время частых болезней редактора Валентины КАЛАШНИКОВОЙ её заместитель Екатерина ТЕРНОВАЯ принимала удар на себя. И делала это смело, с достоинством, не боясь столкновений. В этой маленькой женщине была необыкновенная сила духа. Всегда до конца отстаивала свою точку зрения. А главным цензором для неё всегда была её совесть.
Так было и в злополучном августе 1991 года, когда в стране случился переворот. Екатерина Ивановна, как всегда, проявила твёрдость характера, осталась до конца верной своим принципам.

В сторону добра

Покинув редакцию, Екатерина Ивановна не потеряла связи с газетой. Уже как внештатный корреспондент продолжала писать статьи на актуальные темы, зарисовки о людях. Она искренне переживала за то, что происходит в коллективе.
В этом я сам убеждался не раз. Мы были хорошо знакомы с её семьёй, жили по соседству, я с детства дружил с её сыном Сергеем. Екатерина Ивановна одной из первых поздравила меня с началом работы в «Боровских известиях». Все последующие годы, встречаясь, мы не ограничивались дежурными приветствиями. Она обязательно высказывала своё мнение о газете: где-то хвалила, где-то указывала на недочёты. Если мы долго не виделись, Екатерина Ивановна могла позвонить по телефону и сделать глубокий анализ очередного номера районки. Одним словом, она этим жила.
В своих воспоминаниях она признавалась: «Я – оптимист, верю, что Земля вертится в сторону добра. И эта вера заставляет время от времени критически оценивать свои поступки, помогает противостоять неправде. Вот только шрамы от двух инфарктов дают о себе знать моему неспокойному сердцу».
Её сердце перестало биться в январе 2011 года…

Дмитрий ОДИНОКОВ

Новости