Последняя охота МЕРЕНКОВЫХ
Строение под номером 10 по улице Ленина – одно из самых заметных в Боровске. Из тех, что не могут не привлекать внимания. В обиходе его часто называют «старая милиция», а любителям истории оно известно как «дом МЕРЕНКОВЫХ»
В традиционном стиле
22 мая 1857 года в Боровске произошёл крупнейший пожар, уничтоживший 150 домов, 200 лавок, повредивший несколько церквей. Огонь добрался даже до бора по ту сторону Протвы. Позднее краевед Николай ГЛУХАРЁВ, описывая эту драму, указывает, что «пожар начался в доме купца Григория МЕРЕНКОВА. Для тушения тотчас же явилась пожарная команда, но при сильном ветре справиться с огнём было невозможно, и потому загорелись ближайшие к дому МЕРЕНКОВА строения». Достоверно не установлено, но велика вероятность того, что примерно на этом месте улицы Успенской и находился очаг пожара.
Позднее здесь построен новый дом. Здание возвели в традиционном стиле, характерном для Боровска второй половины XIX в.: первый этаж – каменный, второй – деревянный. Интересно оформлены фасад и боковые стены нижней части: выступающие горизонтальные элементы между окон сменяются углублениями. Такой архитектурный приём создаёт одновременно впечатление монументальности и изящности. Различными декоративными украшениями изобилует верхняя часть здания с ажурными карнизами и наличниками.
В книге «Благословлю Господа на всяко время…» историк и краевед Виктор ОСИПОВ рассказывает, что на улице Успенской в XIX в. существовало несколько тайных старообрядческих моленных – в домах БОЛЬШАКОВЫХ, МЕРЕНКОВЫХ, КОРНЕЕВЫХ-ПАШУТИНЫХ. Григорий Семёнович МЕРЕНКОВ хотел легализовать заведение. В 1880 г. он подал прошение калужскому губернатору, которое подписали боровские купцы Иван ШОКИН, Иван САНИН, Афанасий МЕШКОВ. Прошение не было удовлетворено, а за моленной с того момента местные власти начали приглядывать строже, стараясь пресекать организацию религиозных собраний.
Купеческая лирика
МЕРЕНКОВЫ – известный купеческий род. Его представители арендовали крупные лесные массивы на территории Боровского уезда, занимались лесопромышленным делом. Купец Афанасий Петрович МЕРЕНКОВ не раз избирался гласным городской думы, членом уездного училищного совета. Его брат Василий Петрович МЕРЕНКОВ состоял в совете директоров общественного банка братьев ПРОТОПОПОВЫХ. Он увлекался садоводством, выращивал редкие яблоневые сорта. В 1898 году получил Благодарность Императорского Российского общества плодоводства «за предоставленную обществу интересную и богатую коллекцию плодов». За свою деятельность Василий Петрович получил множество наград, среди них – золотая медаль Всемирной Выставки в Париже 1900 г.
МЕРЕНКОВЫ имели в Боровске несколько магазинов и лавок, где торговали чаем, кофе, сахаром, мёдом, хлебобулочными и винно-водочными товарами.
У купцов было распространённым явлением создавать брачные союзы внутри своего круга. Например, Клавдия МЕРЕНКОВА была обручена с Иваном Поликарповичем КАПЫРИНЫМ. А Василий МЕРЕНКОВ женился на Александре Петровне ПОЛЕЖАЕВОЙ. Их сын Александр обручился с Марией ШОКИНОЙ. Казалось бы, браки по расчету. Но вот с какими посланиями обращался к своей будущей супруге Василий Петрович:
«Саша, друг мой потаённый!
К тебе стремится мысль моя!
И чувством страсти
вдохновлённый
В тебе блаженство вижу я!».
Стихи, быть может, неказистые, но очень трогательные и возвышенные. И вообще стихосложение было очень распространено в боровских купеческих семьях. Об этом свидетельствуют и дневники, которые сохранила Евгения Алексеевна ПОЛЕЖАЕВА. Тем самым опровергается стереотип, что предприниматели – люди сугубо прагматичные, строгие, чуждые романтике.
Он пошёл другим путём
Романтикой, только не любовной, а революционной, оказался охвачен один из сыновей Василия МЕРЕНКОВА. Пётр, в отличие от братьев, не был заинтересован в продолжении купеческого дела предков и в начале XX в. отправился учиться в Москву. Там увлёкся идеями большевизма. А вскоре родные узнали, что Пётр арестован, просидел около года в тюрьме, после чего отправлен в Сибирь, где провёл несколько лет, вплоть до Октябрьской революции 1917 г.
Он вернулся в Боровск, как оказалось, на свою погибель. Об этом повествует в книге «Не сломлены крылья мои…» Павел ВАСИЛЬЕВ. Пётр МЕРЕНКОВ был назначен военным комиссаром. Однажды поздним вечером он получил срочный вызов в Наро-Фоминск. Товарищи советовали отложить поездку до утра или хотя бы взять с собой провожатого. Но тот отмахнулся:
- Да что вы! Я вооружён. Да и кто набросится на одинокого путника, не имеющего никакого багажа? Ведь, как мы знаем, это пошаливают грабители, чтобы поживиться добром.
Запряг лошадь и поехал. А утром из Наро-Фоминска позвонили: военком до места назначения так и не добрался. Объявили розыск, на третий день в глухом лесу обнаружили тело комиссара. А через несколько дней были пойманы и его убийцы. Бандиты признались, что приняли путника за инкассатора, который должен был проехать той же дорогой, и которого они намеревались ограбить.
Петра Васильевича похоронили с воинскими почестями на старообрядческом боровском кладбище рядом с другими членами семьи.
Закат династии
Трагически сложились и судьбы его родственников. Когда после революции всё имущество в Боровске конфисковали, семья перебралась в свою усадьбу в деревне Сатино. На протяжении многих лет сюда приезжали отдыхать представители нескольких поколений семейства – ловили рыбу, охотились в окрестных лесах. Особенно страстным охотником слыл Владимир Васильевич – последний официальный владелец сатинской усадьбы.
А потом настало время, когда охотиться стали уже на самих МЕРЕНКОВЫХ и на их имущество. Сначала отняли усадьбу, потом репрессировали Владимира Васильевича, который вскоре умер в лагерных застенках. Ещё раньше погиб Константин Васильевич. Их брата Александра Васильевича репрессии не коснулись, но он сгубил себя сам. Александр не столько переживал за утраченное в одночасье имущество, сколько за династию, которой фактически пришёл конец. Стал уходить в глубокие запои, быстро пропил остатки капитала, которые не успели национализировать, начал терять рассудок, а вскоре потерял и жизнь.
С 1930 года почти в течение века в бывшем меренковском доме размещалась милиция, потом ещё прокуратура, следственный комитет. Одним словом, здание эксплуатировалось нещадно. При этом позаботиться о сохранности ценного исторического объекта никто не спешил. И стал дом привлекать внимание больше не красотой, а исходящей от него опасностью. До недавнего времени можно было увидеть такую картину: на месте разбитых стёкол – фанерки с похабными посланиями в адрес стражей порядка. С крыши свисают полутораметровые сосульки. Под ногами – либо снежно-грязевое месиво, либо гололёд. А часть тротуара перед фасадом огорожена ленточкой, и пешеходы вынуждены выходить на проезжую часть. Это очень по-нашему: проще предупредить об опасности, чем ликвидировать суть проблемы.
Здание повторяет судьбу других похожих объектов в Боровске: фасад обшарпан, карниз покосился, декоративные украшения гниют и отваливаются. Сейчас вход в здание завален снегом – оно опустело. Когда дом отобрали у МЕРЕНКОВЫХ, ему быстро было найдено применение. А что придумают нынешние власти? Любопытно.
Автор благодарит Евгению Алексеевну Полежаеву за предоставленную информацию
Дмитрий ОДИНОКОВ
Последние новости
Полезные ссылки
