Мы Вам навсегда благодарны!
Всё дальше от нас 9 мая 1945 года, День победы Советской Красной Армии над фашизмом, день окончания кровопролитной Великой Отечественной войны
Всё дальше от нас 9 мая 1945 года, День победы Советской Красной Армии над фашизмом, день окончания кровопролитной Великой Отечественной войны. Всё меньше остаётся живых свидетелей тех событий, участников сражений за Родину, от этого ценнее всё, что они помнят и рассказывают
Виктор Семёнович СИТАЛО
Я родился в 1930 году в селе Вороновка Сумской области. Мой отец, Семён Витальевич Ситало, был рабочим на железной дороге, погиб на фронте в сентябре 1941 года. У матери Натальи Степановны, помимо меня, были ещё младшие сын и дочь. Когда началась война, я закончил пять классов вороновской школы. У меня был маленький детекторный приёмник. Я повесил его в саду между яблонями, чтобы антенну не было видно. Мы с ребятами, у которых отцы ушли на фронт, слушали его вместе, записывали сводки Информбюро на бумажках и разносили их по домам. Когда в ноябре 1941 года к нам пришли оккупанты, мы эту деятельность прекратили.
В партизанах
Однажды ко мне подошёл мой учитель Михаил Леонов и спросил, не смогу ли я помочь партизанам. Разумеется, любой мальчишка был счастлив, если была возможность хоть чем-то помочь своим, мы все тогда были патриотами. И я с радостью согласился.
В первую очередь мне поручили собирать оружие. Тогда в лесах и на полях валялось множество патронов, мин, гранат, винтовок. Я собирал всё это и относил в специально устроенный тайник. Работа была очень опасная, но немцы ни разу ни в чём меня не заподозрили. К лету 1942 года всё оружие в окрестностях было собрано. Тут же мне дали другое, более сложное задание – собирать разведданные о количестве и дислокации немецких частей. Через село Вороновка проходила железная дорога на Белгород. Участок дороги, который обслуживал мой отец, был протяженностью три километра. Я мог беспрепятственно находиться там, пасти корову и заодно наблюдать за всем происходящим. Я должен был внимательно следить за тем, что везут в эшелонах, перерисовывать значки с вагонов и техники и относить эту информацию в тайник. Мне даже приходилось подключаться к кабелю связи, который немцы старательно маскировали у железнодорожного полотна. Это было очень рискованно – немцы тщательно охраняли железную дорогу. Один раз от смерти меня спасло просто чудо.
Я ждал времени подключения. Часов тогда не было, и я определял время по тени, которая падает от телеграфного столба. И вот я готов был уже подключиться, как вдруг моя корова, которая паслась в посадках, оттуда побежала, испуганная. Я пошёл посмотреть, а там сидят три немецких автоматчика. Засада. Хорошо, я не успел ничего сделать, а то плохо бы пришлось и мне, и моей семье.
Недалеко от нашего села находился Куяновский сахарный завод. Его обнесли колючей проволокой и устроили там огромную базу. К заводу шла железнодорожная ветка, объект был засекречен, и немцы постоянно что-то туда возили. Никто из местного населения к перевозке грузов не допускался, даже машинисты мотовозов были немцы. И вот мне дали задание пробраться на территорию бывшего завода и узнать, что же там находится в данный момент.
В первую очередь необходимо было наладить контакты с водителями мотовозов. Как это сделать? Я стал носить молоко и яйца этим самым водителям и менять всё это на соль. Таким образом, я налаживал с ними отношения, за что, правда, мои друзья меня побили. И вот, наконец, я набрался смелости и попросил водителей прокатить меня на мотовозе. Конечно же, брать к себе посторонних водителю было запрещено, но то ли они опасности во мне не видели никакой, то ли молоко и яйца им очень нравились, они согласились. Меня посадили в инструментальный ящик, чтоб никто не видел меня. Зато я хорошо видел всё, что было нужно, через вентиляционные отверстия в ящике. Немцы готовились к Курской дуге – на территории бывшего сахарного завода устроили огромный склад боеприпасов. Задание было выполнено.
В июле 1943 года железнодорожная ветка от станции Торохтяный разъезд до Куяновки была взорвана, иные пути сообщения заминированы. В итоге наши полностью заблокировали эту базу, и немцы так и не смогли ею воспользоваться. Я работал на разведку отряда Сидора Артёмовича Ковпака; начальником отдела разведки был Пётр Петрович Вершигора. Об этом я узнал позже, конечно. Тогда я имел минимум информации, мне до сих пор неизвестно, с кем дядя Михаил ещё сотрудничал. Он никогда не собирал вместе своих агентов, работал с каждым по отдельности, и в случае провала одного остальные оставались в стороне. Свою первую награду – медаль «Партизан Великой Отечественной войны» II степени – я получил после оккупации, в 1944 году. Конечно, до Победы я не мог её надевать, прятал на чердаке.
Надо сказать, что во время оккупации наше село не сильно пострадало. В здании сельской школы немцы организовали центр подготовки офицерского состава. В клубе сделали казарму. Они своих муштровали страшно, поэтому немецких солдат в деревне не было видно. А офицеры жили у нас в домах. Как-то один курсант забрёл к нам за молоком. Пока бабушка наливала ему молока в котелок, он увидел под печкой курицу-наседку, стащил её с кладки и все яйца к себе в пилотку сложил. Тут вышел наш постоялец, заставил солдата положить всё на место и выгнал его из дома, забрав документы. То есть немецкая офицерская школа была для нас своего рода прикрытием, обеспечивала порядок. А в соседних сёлах людям, конечно, туго пришлось. Когда немцы уходили, всё пожгли. Наше село уцелело – просто не успели сжечь. Офицер, который у нас жил, говорил: «Сталинград нас крепко толкнул». Они уже понимали, что для них всё закончено. Но школу и клуб немцы всё же заминировали и окоп вырыли, откуда взрывать. А директор школы как-то умудрился все детонаторы вынуть. В общем, они всё настроили, в машину сели и уехали. А взрыв не произошёл. Но они уже не могли вернуться – утром пришли наши.
3 сентября 1943 года закончилась оккупация, затем и война. Я продолжал работать в колхозе, но душа к сельскому хозяйству у меня не лежала. А поскольку из колхозов тогда просто так не отпускали, единственным выходом был побег. Весной 1947 года я убежал из дома. Но не болтаться же по эшелонам – я выдал себя за круглого сироту и попал в детдом города Путивля. После детдома пошёл учиться в ремесленное училище, по окончании которого был переведён в Торжокский индустриальный техникум, который закончил в 1954 году по специальности «Техник-строитель гражданского и промышленного строительства и мастер производственного обучения». Меня назначили начальником строительного отдела в Институт усовершенствования кадров руководящих работников сельского хозяйства, находившийся на территории Свято-Пафнутьева Боровского монастыря в селе Роща. В 1957 году Институт усовершенствования был ликвидирован, вместо него образовалось Училище механизации сельского хозяйства. Я остался там преподавать спецтехнологию и черчение, а также занимался реставрационными работами на монастырских объектах. В это же время я продолжал учёбу на заочном отделении Московского политехнического института – получал специальность инженера гражданского и промышленного строительства. Затем работал прорабом на трикотажной фабрике и на пищекомбинате. С 1964 по 1999 годы возглавлял Боровское РСУ. В то время предприятие было одним из крупнейших в Калужской области.
Георгий Фёдорович КЛИМЕШИН
Я родился 18 апреля 1924 года в деревне Ишеевка Беднодемьяновского района Пензенской области. Рос в обычной семье. Закончив семь классов, поступил в школу фабричного заводского обучения, где получил профессию каменщика. Затем отправился в Тульскую область на стажировку. Там был задействован в строительстве металлургического комбината. В скором времени хорошо себя зарекомендовал и стал передовиком производства.
Через два года началась Великая Отечественная война. Все молодые люди, трудившиеся на заводе, решили во что бы то ни стало попасть на фронт. Поэтому добровольцы обратились в Тульскую комсомольскую организацию с просьбой помочь осуществить задуманное.
И, конечно же, получили отказ, ведь нам тогда было по семнадцать лет. Вернулись назад на комбинат. Буквально через неделю поступила команда об отправке молодежи на передовую линию фронта в Брянскую область. Времени на сборы не было, в чем есть нас отвезли на железнодорожную станцию и посадили на поезд. По прибытии мы несколько дней копали противотанковые рвы. А дальше пошли в наступление немцы, и советские войска начали отступать, бросив нас на произвол судьбы. Не знаю, как тогда удалось выжить.
Добравшись до ближайшего поселения, мы ходили от двора к двору, выпрашивая у хозяев еду. Некоторые жители, сжалившись, делились хлебом. Были и те, кто гнал нас в шею. Ночевали мы, где придется.
Через полтора месяца скитаний я вернулся домой в Ишеевку. Помню, тело нестерпимо зудело, меня всего заели вши. Сестра тут же согрела в печи воду и послала во двор отмываться, а вещи с букашками сожгла. Немного погодя пришла повестка в армию, мне тогда было почти восемнадцать.
Многочисленные ранения
В начале 1942 года я попал в полковую школу под Саратовом, а оттуда уже сержантом отправился на фронт, где сражался за Родину в 81-й гвардейской дивизии. Оказавшись в гуще военных событий, под Брянском получил легкое ранение в ногу. Некоторое время восстанавливался, а затем снова в бой, и опять травма и лечение. Поправившись, в должности помощника командира взвода участвовал в освобождении Витебска, Городка и других городов этого направления. В 1944 году в ходе противостояния немецко-фашистским захватчикам меня ранили в голову. На этот раз серьезно.
Когда я очнулся, понял, что лежу в помещении. Как позже выяснилось это был Ивановский военный госпиталь, и находился я там уже восьмые сутки, а до этого несколько дней провел в полевом. После контузии выхаживали меня долго.
Оправившись от ранения, я получил инвалидность, а в моём военном билете появилась запись «годен к нестроевой», поэтому был назначен в запасный полк. Со временем стал курсантом танкового училища.
Там мы изучали технику с утра до ночи. Закончили обучение в начале мая 1945 года. Тогда же поступила команда выпускникам снаряжаться на фронт. Всем дали три дня на сборы. Мы получили сухой паек и ждали отправки. Но 9 числа объявили о победе советского народа над фашистской Германией. Всеобщей радости не было предела!
После войны танковому училищу требовались квалифицированные кадры, поэтому меня попросили остаться преподавать молодежи технические дисциплины. Знаниями и навыками с курсантами я делился практически два года.
Многолетний труд
Демобилизовавшись накануне дня рождения, 17 апреля 1947, я отправился на Родину в Пензенскую область. Приехав домой, увидел, что отцу и сестре, у которой к тому времени родились шестеро детей, в буквальном смысле нечего есть. Поэтому сразу же отправился работать, чтобы прокормить семью. Потом женился, родился сын Миша.
В 1948 году получил письмо из Краснотурьинска Свердловской области, в котором близкий родственник обещал трудоустроить в крупную строительную организацию. Посоветовавшись с супругой, решил, что нужно отправляться в путь.
Прибыв на место, устроился на должность помощника машиниста экскаватора и сразу же получил жилье. Параллельно работе в вечернее время посещал школу подготовки шоферов. Закончив обучение, стал специалистом высокого класса. Через год ко мне приехали жена с ребенком. Мы обустроились и прожили в этом городе несколько лет.
Старые ранения, тяжелый труд, неблагоприятный климат поспособствовали ухудшению моего здоровья. Врачи посоветовали сменить место жительства. На семейном совете решили переехать поближе к Москве. Так в 1962 году мы и оказались в Ермолине.
Здесь я работал машинистом башенного и автокрана, водителем грузовика, оператором котельных установок очистных сооружений. Участвовал в строительстве множества объектов поселения, в том числе первых многоквартирных домов и ткацко-отделочной фабрики. К слову, на этом предприятии я трудился шофером пожарной машины, а затем и начальником хозяйственного отдела. На пенсию вышел в 71 год, но ещё долгое время на общественных началах возглавлял местный Совет ветеранов.
Анатолий Денисович МАСАЛОВ
Война пришла внезапно
Ему не было ещё и 18, когда началась Великая Отечественная. Он работал тогда мотористом на катере в Волжской речной флотилии – сплавлял лес по реке. Жил в Рыбинске. Отправившись в очередной рейс на несколько дней, никто из его бригады даже не подозревал, что после возвращения всё будет совсем по-другому.
«Помню те дни, как сегодня, – говорит Анатолий Денисович. – В пятницу, 20 июня 1941 года, мы ушли в рыбинское море. Тогда ведь связи никакой не было, поэтому и новостей мы не знали. А когда вернулись, нам сообщили, что началась война. В пароходстве уже почти никого не было. Всех, кто подлежал мобилизации, отправили на фронт. Остались только старики, женщины и дети. Нас же собрали и объявили о том, что весь водный транспорт переходит на военное положение. Пришёл приказ – сформировать караван из плавсредств и отправляться в Пермь, потому что Волжскую и Камскую флотилии объединили».
Где мой партбилет?
А после были учёба и служба в 212-й танковой бригаде, в 53-й отдельной стрелковой и в 29-й стрелковой ордена Суворова дивизиях. Анатолий МАСАЛОВ пережил два ранения, немецкий плен, побег, три месяца допросов в СМЕРШ (Прим. ред. – сокращённо от «Смерть шпионам») и встретил долгожданную победу в госпитале. Этот человек прошёл через всю войну. В свои 98 лет он помнит поимённо многих боевых товарищей, с которыми довелось служить. О некоторых из них Анатолий Денисович рассказал и нам. «В войну все были отзывчивыми. Мы тогда не знали национальностей. Были братьями, друзьями, помогали друг другу, как могли», – говорит ветеран Великой Отечественной войны.
Так, в 53-й отдельной стрелковой дивизии вместе с Анатолием МАСАЛОВЫМ служил Сатар ТУКУЛБАЕВ из Киргизии. «Мы были с ним в одном миномётном расчёте. Этот человек в своей жизни мало что видел. Окончил пять классов, по-русски говорил плохо. Так вот, кормили ведь нас не индивидуально, а давали, к примеру, один котелок на троих. Помню, в первые дни службы в роте мы принесли Сатару еду, а он забился в уголок и сидит – ничего не берёт. Человек не привык есть из общей тарелки, понимаете. Мы нашли ему отдельную посудину, так и кормили. Через неделю он уже начал с нами общаться, а позже стал хорошим товарищем. А какой у него был красивый голос! Мы заслушивались теми песнями, которые он исполнял на родном, а после и на русском языке. Помню ещё, как навещал его в госпитале. Он лежал там после ранения в спину: пуля прошла через всё тело вдоль позвоночника. И первое, что Сатар спросил после того, как пришёл в себя: “Гдэ мой партбилет?”», – с улыбкой вспоминает Анатолий Денисович.
Я своё дело сделал
Там же, в 53-й миномётной дивизии служил связистом и Илья ВЕРХОВСКИЙ. Его балабановский ветеран ВОВ помнит как настоящего советского человека. «Всегда и везде первый. Если кому-то что-то было нужно, он непременно находил возможность это достать. Что тут говорить – еврей. Имел очень большие связи. Как-то он сказал нам, что артиллерист, умеет стрелять. И когда мы пошли в наступление, он подошёл к гаубице, рядом с которой не было боевого расчёта, и сколько лежало рядом с ней снарядов, столько он и выпустил. В это время стреляли и по нему…ранили. Помню, как он повернулся к нам со сложенными на груди руками и сказал: «Ну всё, я своё дело сделал, пора уходить». И ушёл в противотанковый ров, по которому выводили раненых, о его дальнейшей судьбе мне больше ничего не известно, – говорит ветеран Великой отечественной войны. – Это был настоящий человек. Ведь он в своей красноармейской книжке наотрез отказывался менять национальность. Я не раз ему говорил: «Перепиши». Ведь это было смертельно опасно, если бы он попал в плен к немцам. Поэтому некоторые евреи и меняли данные в документах. А он всегда мне отвечал: «Я того ненавижу, кто мою маму оскорбляет». Вот таким я помню Илью Исааковича ВЕРХОВСКОГО».
Позже дочь Анатолия Денисовича Валентина нашла и дополнительные сведения о связисте ВЕРХОВСКОМ. «Родился в 1903 году в Полтавской области, Зеньковском районе. Беспартийный, ефрейтор, окончил три класса. Был торговым работником. Находился в Печерском лагере НКВД. Призван в ноябре 1942-го из Республики Коми, до этого не служил. Один раз был тяжело ранен, – рассказала Валентина Анатольевна. – Все эти данные есть в подольском архиве. Перед моей поездкой туда мы как раз говорили с папай о его сослуживцах, поэтому мне и самой было интересно узнать о них хоть какую-то информацию. Ещё отец рассказывал, что, несмотря на то, что Илья Исаакович так много всего пережил, он воспринимал жизнь такой, какая она есть».
Навык, который пригодился
С оптимистом Толей СЕМЁНОВЫМ знакомство произошло в Эстонии, они вместе были в немецком плену. Благодаря учителю географии из Ярославля Анатолий МАСАЛОВ научился шить тапочки с подошвами из картона. «Мы работали в лагере возле Везенберга. Каждый вечер нас уже поджидали эстонки. И мы обменивали самодельную обувь на хлеб. И ведь женщины знали, что эти тапки носить нельзя, но всё равно нас подкармливали. А ещё, помню, мы мастерили деревянные игрушки – «курочки» и делали деревянные сабо», – вспоминает Анатолий Денисович.
Позже приобретённые во время войны навыки пригодились Анатолию МАСАЛОВУ и в мирное время. Когда у него появились дети, однажды летом он сшил им красивые тапочки, чем-то похожие на чешки. «Я всегда не могла понять, как папа умеет делать такие вещи, – говорит дочь ветерана. – И только позже он рассказал, где и каким образом приобрёл этот навык».
Там же, в неволе, Анатолий Денисович познакомился и с Алёшей МАХОВЫМ (Прим. ред. – настоящее имя Леонид) из Ленинграда. Верными товарищами они стали во время побега из плена: «Когда немецкий лагерь начали бомбить, шестеро решили бежать. Ворота лагеря оказались открытыми, а недалеко были выкопаны траншеи. В них и решили спрятаться. Я выбегал из ворот последним. А Алёша всё это время ждал меня. Он стоял с поднятой вверх рукой, в которой держал деревянный башмак, готовый меня отбить у врага. В такой обуви (в сабо) он ходил в немецком плену, – делится Анатолий МАСАЛОВ. – Это человек, на которого можно было положиться. Мы делили с ним всё, ходили в разведку, исследовали маршруты».
«Неужели это всё?»
А с Ваней ХРИСТЕНКО Анатолий Денисович служил в 1945-м в одном из взводов 29-й стрелковой ордена Суворова дивизии. Он был пулемётчиком. И его балабановский ветеран помнит как верного товарища, всегда готового прийти на выручку. «Во время одного из боёв мы бежали в атаку втроём: я, Ваня, а между нами командир взвода ШАШКОВ. И в какой-то момент я услышал за спиной: «Ай, Толь». Обернулся и увидел, что командир лежит на земле. Я попытался его оттащить, но по нам стали усиленно стрелять, – вспоминает Анатолий Денисович. – Нужно было вытащить офицера с поля боя, спасти документы, которые были у него. А ведь в 200 метрах немцы. Я вытащил чеку из гранаты и пополз к нему уже под прикрытием Вани ХРИСТЕНКО. Он палил по ним из ручного пулемёта, а когда на мгновение прекращал это делать – стреляли немцы. В этот момент вся жизнь пролетела перед глазами, и я подумал: «Неужели это всё?» Но нам пришли на подмогу, свою задачу мы выполнили – документы были спасены. В этой же битве я был ранен во второй раз».
Небо Победы
Окончание войны Анатолий Денисович встретил в литовском полевом госпитале. Он восстанавливался там после второго ранения и прекрасно помнит тот день: «На улице было уже темно. И тут началось! Вдруг поднялась такая стрельба. Вначале мы подумали, что это немцы. А у нас ведь, у раненых, оружия никакого в госпитале нет. И тут мы (кто как смог) начали выбираться из своих палаток и увидели, как озаряется небо. Это и была Победа!»
Анатолий Денисович, который прошёл всю Великую Отечественную войну, скромно говорит о себе: «Я обычный солдат…», но для нас он – истинный герой, тот, кто отважно защищал свою Родину во имя Великой Победы.
Последние новости
Полезные ссылки
