Это прекрасное Красное

03 декабря 2021 г.

На выезде из Боровска в западном направлении расположена деревня Красное. Своё название она, видимо, получила благодаря красивой местности, что раскинулась на высоком берегу правого берега Протвы

Как награда за службу

Первое древнее поселение в этих местах появилось в первом тысячелетии н. э. Основано оно было племенами Мощинской культуры (по городищу у с. Мощины на нынешней территории Мосальского района), с последующим заселением в эпоху средневековья. Сохранились фрагменты поселения XV–XVII вв., обнаруженные в 1980-х годах археологической экспедицией под руководством Олега ПРОШКИНА.
Впервые Красное упоминается в Докончании (соглашении) великого князя Василия II c князем Серпуховским и Боровским Василием Ярославичем, составленном в 1447 году. По духовной грамоте Василия II 1462 г. «Боровск со всеми волостьми, …и с Красным селом» завещались великому князю Ивану III, а в 1503 г. – его сыну Василию III.
В 1613 г. в Дозорной книге названы получившие за службу поместья в Красном Матвей СЕНЯВИН, Богдан и Афанасий ЧЕЛИЩЕВЫ, Константин ДУРНОВО. В 1782 г. в «Описаниях и алфавитах к калужскому атласу» перечислены имеющие доли в Красном Андрей и Александр СЕНЯВИНЫ, Семён ЧЕЛИЩЕВ, Иван ЗЕМБУЛАТОВ, Фёдор МИТЮРИН, Алексей и Семён КАЗАКОВЫ. Всего они имели 28 дворов, в которых проживали 176 крестьян.
К середине XIX в. в Красном были построены две бумагопрядильные фабрики, владельцами которых были купцы БАТУРИН и ЗАНЕГИН. Продукция батуринской фабрики продавалась в Москве и Нижнем Новгороде. На занегинском предприятии к концу 1850-х работали без малого 800 человек. Производилось до 40 тысяч пудов бумаги в год.

Рыбалка под птичьи трели

Наличие фабрик повлияло на занятия местных крестьян, постепенно освобождавшихся от крепостной зависимости. Имея в домах ткацкое оборудование, многие могли производить сырьё и сдавать его закупщикам.
Это было большим подспорьем, учитывая, что сельское хозяйство большого дохода не приносило. В своей книге воспоминаний представитель известного дворянского рода Виктор ЧЕЛИЩЕВ пишет, что почва была очень глинистой, а склон, на котором располагалось Красное, плохо прогревался солнечными лучами. Так что урожай овса, пшеницы, ржи был весьма скудным.
Зато в изобилии вдоль берега реки росли черёмуха, смородина. В Протве и двух красновских прудах водилась разнообразная рыба. Вот как описывает свои впечатления о пребывании в родовом имении Виктор ЧЕЛИЩЕВ: «Цветёт черёмуха, караси стали брать вовсю. Но что за клёв по вечерам? Самая крупная рыба берёт только на утренней заре. Солнце ещё не встало; восток пылает румянцем. В воздухе прохлада. По телу пробегает дрожь: то ли от бодрящего холодка, то ли от предвкушения рыбалки. Как скворцы заливаются, как звенят жаворонки! Остановиться бы, послушать. Но нет, скорей к пруду, скорей наживить крючки и ловить, ловить».
А глины в этих местах действительно было полным-полно. Самых различных видов – голубая, бежевая, красная. Рассказывают, что задолго до официальных археологических раскопок сельский староста Михаил КУДРЯВЦЕВ на окраине Красного обнаружил большое скопление фрагментов глиняных изделий. Возможно, в этом месте находилась средневековая гончарная мастерская.
Для некоторых глиняные залежи были подспорьем в ремёслах. Например, представители семейства СОКОЛОВЫХ изготовляли посуду и игрушки, даже открыли торговую лавку. А ещё в Красном проживала династия печников КОСТИНЫХ, услугами которых пользовались многие представители окрестных деревень. В прошлом веке за глиной сюда приходили даже боровские школьники – собирать материал для уроков труда и кружков декоративно-прикладного творчества.

Красота вернулась

Со времени основания села здесь существовал деревянный храм, посвящённый Михаилу Архангелу. В Смутное время церковь была разорена, но затем возобновлена усилиями местных помещиков. В 1812 г. она пострадала от войск Наполеона. Но утварь прихожанам удалось спасти, а вскоре и здание было восстановлено. Главными благотворителями храма оставались помещики ЧЕЛИЩЕВЫ и ЗЕМБУЛАТОВЫ.
К концу XIX в. активисты начали ходатайствовать о строительстве каменного здания храма. Это дело затянулось. Были те, кто считал, что деревянная церковь ещё крепка и вместительна, поэтому большой нужды в перестройке нет. Много времени ушло на составление проектно-сметной документации. Возникали споры по поводу места будущего храма.
Наконец, когда все нюансы были утрясены и для строительства нового храма даже было открыто собственное кирпичное производство, в 1904 г. грянула Русско-японская война. Упал курс банковских бумаг. Соответственно, обесценились средства, накопленные на строительство. По просьбе старосты Петра ЧЕЛИЩЕВА, всегда ревностно заботившегося о церковном капитале, было решено в текущем году только вывести фундамент, закрыть его досками и ждать улучшения экономической ситуации. И только в ноябре 1910 г. был подписан акт об окончании работ.
Здание сильно пострадало во время Великой Отечественной войны. А с 1962 года, когда церковь закрыли, её начали по кирпичику растаскивать нечистые на руку и духовно падшие граждане. Примерно четверть века назад началось восстановление церкви. Сейчас это одно из самых красивых культовых сооружений района. Отблеск позолоченных куполов можно увидеть даже из центра Боровска.

Камень преткновения

В октябре 1941 года здесь шли тяжёлые бои. У местного жителя Константина ПЕРШИНА те события крепко запечатлелись в памяти, хотя на тот момент ему было всего восемь лет. «Разрывы снарядов доносились сначала гулко, откуда-то издалека, а потом всё ближе и ближе, – рассказывает Константин Петрович. – Помню, председатель колхоза Варвара МОРОЗОВА собирала народ на строительство оборонительных сооружений. Когда бои начались непосредственно в деревне, люди прятались, где было возможно, – в оврагах, ложбинках, погребах. В нескольких метрах от подвала, где мы сидели, взорвался снаряд. Нас оглушило и засыпало землёй. Из укрытия мы видели, как по полю с западной стороны села отступали красноармейцы. Немцы на танке их преследовали. Двое солдат тащили на плащ-палатке раненого. А потом все были убиты из танкового пулемёта».
Краевед Александр БОЙКО детально изучил этот момент истории Красного. «Вот здесь, вдоль оврага, была первая линия обороны, которая проходила до самой реки, – рассказывает Александр Константинович, подводя нас к заросшей ложбине. – Вторая линия проходила по улице Егорьевской, где был установлен дзот. В какой-то момент одним из пунктов обороны стала церковь. Немцам удалось уничтожить пулемётный расчёт, который располагался у входа. Ворвавшись в храм, гитлеровцы установили пулемёт на колокольне и начали стрелять по отступающим красноармейцам, переправлявшимся через Протву на ту сторону, где сейчас посёлок Институт. По словам очевидцев, вода была красной от крови».
Александр Константинович значительную часть своей жизни посвятил изучению истории края, заботе о сохранности памятников. В начале 1990-х, будучи депутатом областного Совета народных депутатов, он возглавлял комиссию по экологии и сохранению культурного наследия Калужской области. Много лет назад на красновском поле БОЙКО установил памятный знак в честь бойцов 113-й стрелковой дивизии и других воинских формирований, сражавшихся не только в Красном, но и в соседних деревнях – Бёрдовка, Бутовка, Митинки. С того момента, как появился этот камень, энтузиаст пытается убедить власти в необходимости официально зарегистрировать этот объект. Чтобы тем самым соблюсти закон «Об увековечивании памяти погибших за Отечество». «В какие только инстанции я не обращался, но каждый раз получаю отписки, – сокрушается БОЙКО. – Их у меня уже целая кипа накопилась».
У главы совьяковской сельской администрации Николая ГАЛЕНКОВА своё мнение на сей счёт: «На нашей территории огромное количество населённых пунктов, в которых шли бои. Мы не можем везде поставить памятники. У нас просто не хватит рук за ними ухаживать. А там надо косить траву (как минимум 3–4 раза за лето), чистить снег, проводить другие работы по благоустройству. На том участке у нас есть добротный мемориал в Сатине, где проводим захоронения, митинги. Поминаем всех, кто погиб в окрестных деревнях».

К родным берегам

Не удалось БОЙКО зарегистрировать и свой этнографический музей, который до недавнего времени был изюминкой деревни. Ведь Александр Константинович ещё и народный мастер, член Союза художников России. В музее были куклы, старинная домашняя утварь, вышивка. И, конечно, любимое его детище – глиняные свистульки в виде птичек и зверушек. А вокруг, словно стражи, – деревянные истуканы, как будто возвращающие жителей деревни в языческие времена. Но большинство экспонатов пришлось перенести в квартиру, поскольку ему дали понять, что приусадебный участок – не место для музея.
Но жизнь продолжается. Хотел было написать, что бьёт ключом, да осёкся. Не потому, что давно иссякли многие родники, ранее снабжавшие Протву. Просто нет того бурления, той живинки, что испытывали люди когда-то. Кто-то помнит, что был здесь колхоз, который специализировался на животноводстве и овощеводстве. Красновцы дружно отмечали не только День Михаила Архангела, но и другие церковные и государственные праздники. А на турниры по лапте собиралась молодёжь со всех окрестных деревень.
Сегодня народ живёт тихо, обособленно. Постоянно проживающих, по данным сельской администрации, осталось человек 30–35. Остальные – сезонные обитатели. Понастроили домов (больших, основательных, но неприглядных, несуразных, явно не вписывающихся в местный колорит), огородились высокими глухими заборами.
Как и у всех, есть у красновцев поводы и для радостей, и для тревог. «Нам грех жаловаться на местную администрацию, – говорит один из лидеров местной общественности Фёдор УРТЁНКОВ. – По просьбе молодых родителей на улице Нагорной оборудовали место для детской площадки, установили игровые конструкции. Очищаются и посыпаются дороги. Когда в самом начале зимы обрушился снегопад, грейдер приехал уже в четыре утра. После того как отремонтировали водонапорную башню, ранее принадлежавшую «Сельхозтехнике», улучшилась ситуация с водоснабжением».
Конечно, и проблем немало. Поскольку большинство улиц располагается на склоне, передвижение представляет определённую сложность. Здесь многое зависит от состояния дорожного полотна. А спецтехника не везде может проехать. Причина – желание некоторых домовладельцев максимально расширить свои участки, подвинув забор как можно дальше.
Обитатели одного из двух дачных обществ, примыкающих к деревне, упорно не желают заключать договор на вывоз бытовых отходов. И носят мусор к контейнерной площадке, расположенной около кладбища и церкви. И разрешить эту ситуацию непросто, поскольку в обществе царит анархия, председатель отсутствует.
За продуктами красновцы ходят в посёлок Институт, с которым деревню соединяет навесной мост через Протву. А случись что с мостом – не беда, ведь три раза в день в деревню заезжает маршрутка, которая может доставить в Боровск.
По-разному складываются судьбы уроженцев деревни. Некоторые, как, например, уже упомянутый Константин Петрович ПЕРШИН, остаются здесь на всю жизнь. Кто-то уезжает бесповоротно, сжигая мосты. А вот 80-летняя Антонина Михайловна КРАВЦОВА, покинув Красное ещё в юности, вернулась сюда почти через полвека. И все эти годы ей снилось это тихое уютное местечко. Родина – она и есть Родина.

Дмитрий ОДИНОКОВ

Новости